От Сталинграда до Кенигсберга.

Военная судьба Василия Вертеля.

           

В энциклопедии «Сталинградская битва» (Волгоград, 2007-2017гг.) среди тысяч имен воинов Красной армии, отличившихся в этой битве, мы находим и имя Василия Васильевича Вертеля, ветерана 3-го воздушно-десантного корпуса (далее 3-й ВДК), в мае 1942г. преобразованного в 33-ю гвардейскую стрелковую дивизию (33-я гв.сд). Оборонительными боями этой дивизии в июле 1942-го началась Сталинградская битва, ставшая переломной в ходе Второй мировой войны.

 Василий Вертель, красноармеец, а затем командир взвода полковой разведки – один из немногих, если не единственный воин, прошедший с дивизией весь ее боевой путь от Тамани до Кенигсберга, через Сталинград и Миус-фронт», Донбасс и Севастополь, Левобережную Украину и Прибалтику.

---

 

            Рассказывает волгодонец Николай Курченко, автор книги «33-я гвардейская стрелковая дивизия».

            …Отец мой, Курченко Александр Митрофанович (1923-1996гг), тоже служил в этом соединении с момента повторного формирования 3-го ВДКв г.Ейске. Защищал Сталинград, освобождал от фашистов нижний Дон, где сейчас живет моя семья, растут мои внуки. Выбыл отец из дивизии и комиссован после тяжелого ранения на «Миус-фронте» (на западе Ростовской области) в 1943г.

            В мирной жизни отец часто бывал на встречах с однополчанами, был членом Краснодарского Совета ветеранов Сталинградской битвы, с удовольствием принимал боевых друзей и у себя дома, в кубанской станице Тбилисской. Воспоминаниям и разговорам о жизни не было конца.

            Старался попасть на эти встречи и я, и в годы учебы в Новочеркасске и потом, когда строил город Волгодонск на том самом нижнем Дону, который освобождала от фашистов отцовская дивизия.

            Уже проводив отца в последний путь, получил приглашение от Совета ветеранов дивизии на встречу в станице Советской Ростовской области, в которой начиналась Сталинградская битва.

            В сентябре 1997г. встретил в Волгодонске прибывших краснодарским поездом трех седых ветеранов. Одним из них и был Василий Васильевич Вертель. Познакомил ветеранов со своей семьей, поговорили по душам, отдохнули, а рано утром на машине за 2,5-3 часа были в Советской, возле стелы с литой чугунной плитой у основания: «Воинам 33-й гвардейской стрелковой дивизии. Июль 1942г.» Встреча эта оказалась последней для ветеранов. Но эстафета памяти их дивизии была принята нами, их детьми и внуками, доказательством чему является и эта книга воспоминаний ветеранов дивизии.

            С той встречи я уже всерьез заинтересовался историей славной 33-й гвардейской.

            А летом 2010г. подарочный экземпляр своей книги о дивизии мы с женой отвезли Василию Васильевичу на Кубань. Мало сказать, что встреча была теплой…

            2018 год – год юбилеев для нашего доброго друга. В феврале – семидесятипятилетие победы под Сталинградом. В августе самому Василию Васильевичу «стукнуло» девяносто пять! Третий юбилей – в ноябре. Звоним 5-го ноября, в день столетия военной разведки России. Домашний телефон молчит. Отвечает мобильный. Выслушав поздравления, ветеран по-военному четко докладывает, что сын еще на заре привез его на рыбалку, и он сидит сейчас на берегу бурной Кубани со спиннингом в руках.

            — Что ловите, судака? – спрашиваю я.

            — Это у вас на Дону судак да лещ. А у нас – пелингас! – смеется Василий Васильевич случайной рифме к загадочному для меня названию рыбы…

            Живет ветеран в прекрасном южном городе Славянске-на-Кубани. Наверное, сам климат Краснодарского края, «жемчужины России», делает Василия Васильевича таким бодрым и энергичным. И, конечно, семья – сын и дочь, четверо внуков, четверо правнуков и пока одна праправнучка. Да еще и рыбалка, которая до сих пор остается его любимым занятием.       Сравнительно недавно оставил он охоту. Но по привычке провожает долгим взглядом каждую стайку диких уток…

            Непременный участник всех городских, а часто и краевых патриотических мероприятий, В.В.Вертель участвовал в парадах Победы на Красной площади Москвы в 2000, 2005, 2010 годах. И, чему я сам свидетель, только в этом, 2018 году, сумел помочь поисковикам России и Израиля в розыске одного из своих бывших разведчиков, пропавшего без вести. Внучке однополчанина Ивана Литвиненко помогал в открытии школьного музея 3-го ВДК в г.Ейске, откуда, собственно, и началась история 33-й гвардейской дивизии.

            Память у Василия Васильевича – на зависть каждому. Многие события давно минувшей войны он помнит, как вчерашние. Нашу просьбу рассказать свою военную биографию принимает и передает несколько черно-белых фотографий своих армейских лет. С них на нас смотрит стройный, уверенный в себе, в своих силах молодой человек, не потерявший юношеского задора даже в кровавой бойне войны. И, хотя групповой снимок взвода разведчиков плохого качества, его бывший командир уверенно называет фамилии своих бойцов. И добавляет – здесь нет еще троих, они на задании…

            О своем же боевом прошлом рассказывает коротко, отдельными эпизодами, обязательно связывая их с боевым путем дивизии. Часто отсылает к книге ветеранов 3-го ВДК А.Кузнецова и И.Сигарева «Под гвардейским знаменем» (Уфа, БКИ, 1995г.) – там, мол, все написано.

            Но все же «допросы» Василия Васильевича по телефону и «электронке» мы продолжали и вот теперь знакомим читателей с результатом этой двухлетней работы в дистанционном режиме.

Вставай, страна огромная!

         Далекие предки рода Вертелей переселились с берегов Днепра на Кубань по указу российской императрицы Екатерины II-й еще в XVIII веке. Бывшие запорожские казаки были призваны охранять южные рубежи России.

         В тридцатые годы XX-го столетия семья Вертелей (отец, мать и четверо детей) обосновалась в поселке Джемете Анапского района Краснодарского края, на берегу Черного моря. И родители, и все уже взрослые дети работали в местном винсовхозе. Самый младший, Василий, 1923 года рождения, не закончивший еще и семи классов, успешно осваивал профессию электрика.

 

         … В июне 1941г. началась Великая Отечественная война. Молодежь ринулась в военкоматы – так велик был патриотический подъем в стране. Но призывались в 41-м только парни, рожденные не позже 1922г.

         Разрешил ситуацию анапский райком комсомола, начавший набор добровольцев в воздушно-десантные войска Красной армии. А какой парень и сегодня не мечтает о службе в ВДВ?

         И вот Василий с комсомольской путевкой уже в Ейске, где из добровольцев Дона и Кубани, Ставрополья, Донбасса и Закавказья повторно формируется 3-й воздушно-десантный корпус (3-й ВДК), в августе-сентябре 1941г. понесший большие потери при героической обороне города Киева, столицы советской Украины. Здесь, в кубанском городе Ейске, началась боевая подготовка трех воздушно-десантных бригад (5, 6 и 212-я) корпуса. Продолжилась она на Ставрополье, в городах Ессентуки и Пятигорск, куда в ноябре 1941г. был перевезен корпус в связи с начавшимися бомбардировками Ейска. 6-я воздушно-десантная бригада, куда попал В.Вертель, разместилась в Ессентуках, в санатории имени Свердлова.

         Восемь месяцев по четырнадцать часов в сутки длилась напряженная учеба будущих десантников корпуса.

         Программа подготовки самая обширная – от метания боевого ножа и силовых приемов до организации диверсий в тылу врага.

         Эти месяцы были жизнью на полигоне, вспоминает сейчас Василий Васильевич. Обязательными были ежедневные стрельбы. Бег на стометровку сменялся марш-броском с полной выкладкой на десять (по выходным – на тридцать) километров или бегом по пересеченной местности с ловчими ямами-колодцами. Зимой – лыжными пробежками.

         Прыжки с четырехметровой высоты («набивание ног» — говорили инструкторы), часто заканчивающиеся травмами, сменялись парашютными прыжками с высоты 800 метров с самолетов «Дуглас» и ТБ-3 (тяжелый ночной бомбардировщик).

         Осваивать военную науку новобранцам помогал командир их 6-й воздушно-десантной бригады майор Петр Васильевич Евдокимов, которого за строгость и принципиальность солдаты прозвали Суворовым.

         Закончив наземную и парашютную подготовку, новобранцы приняли воинскую присягу и стали парашютистами- десантниками воздушно-десантных войск Рабоче-крестьянской Красной армии.

         Учеба закончилась тактическими учениями корпуса.

Тамань.

         …Весной 1942г. фашисты завершали операцию по оккупации Крыма. К маю еще незахваченными ими оставались только Севастополь и Керченский полуостров, с которого под ожесточенными бомбежками переправлялись на Тамань через Керченский пролив отходящие части Красной армии.

         С целью захвата плацдармов уже на кубанской земле немцы стали выбрасывать десанты на Таманский полуостров.

         …Приказ, определяющий 3-му ВДК (командир-полк. Ф.А.Афа-насьев) задачу не допустить высадку вражеских войск из Крыма на Кубань, был получен в начале мая 1942г. и все три бригады корпуса были срочно перевезены на Таманский полуостров.

         На рубеже обороны корпуса (Анапа-Тамань-Темрюк) 6-я воздушно-десантная бригада держала оборону в Анапском и соседнем с ним Крымском районах.

         1-й батальон этой бригады, в котором служил Василий, был расквартирован в хуторе Адагум на берегу реки с таким же названием, недалеко от районного центра, станицы Крымской.

         Однажды батальон был поднят «по тревоге» и, вооруженный стрелковым оружием, срочно переброшен к станице Варениковской. Там местный дед рано утром, на самой заре, увидел за мостом через Кубань в небе «что-то белое». Заподозрив неладное, дед рассказал об увиденном патрулю, встреченному им на станичной улице. Патруль по рации связался со штабом 6-й бригады.

         И вскоре 1-й батальон выгружался у моста через Кубань. Непроходимые порой плавни тянулись отсюда в пойме реки до самого Темрюка. Здесь было где укрыться и дикому зверю, и человеку.

         Среди храбрецов, вызвавшихся пойти в разведку, был и Василий Вертель. Разведчики обнаружили в зарослях плавней целый отряд немецких парашютистов. И батальон в бою уничтожил около сотни диверсантов, а пятьдесят взял в плен. Большие потери были и у батальона.

         Так Василий сходил в свою первую разведку и принял первый бой на земле своих дедов и прадедов.

         …Поселок, где оставалась большая семья Василия, где ждала его любимая девушка Тамара, находился в каких-то пятидесяти километрах от станицы Крымской. Конечно, хотелось солдату повидаться с родней, повстречаться с девушкой, тем более что туда, на полевой аэродром в Джемете, раз в неделю ходила машина автороты, подвозившая продукты и боеприпасы размещенному там взводу.

         В очередной такой рейс Василий был назначен сопровождающим. Длинного майского дня хватило и на все служебные дела, и на свидание с Тамарой, и на встречу с родными. Но дома Василий застал только родителей да жену старшего брата Ивана с ребятишками. Самого Ивана призвали поздней осенью в 41-м. Средний же брат, Григорий, начал воевать еще в финскую, а теперь воевал уже с немцами.

         На разных фронтах Великой Отечественной сражались теперь все три брата семьи Вертелей. Они продолжили семейную династию защитников Отечества, начатую еще дедом в последней русско-турецкой войне XIX-го века и продолженную отцом, успевшем повоевать в ХХ-м веке и на гражданской войне, и с поляками у Киева, и с турками в Армении.

         …В последние дни мая 1942 года всем бригадам 3-го ВДК был зачитан приказ Верховного Главнокомандующего И.Сталина о переформировании 3-го воздушно-десантного корпуса в 33-ю стрелковую дивизию с присвоением ей гвардейского звания (за высокий уровень боевой подготовки и добровольческий состав). 6-я воздушно-десантная бригада стала 88-м гвардейским стрелковым полком 33-й гвардейской стрелковой дивизии. А Василий Вертель – красноармейцем 1-го батальона 88-го гвардейского стрелкового полка (88-й гв.сп).

         Конечно, десантники не были довольны таким поворотом событий, но все понимали – у Красной армии пока не хватало самолетов для своих воздушно-десантных войск. По этой причине подобной участи (переформированию в стрелковые дивизии) не избежали и еще девять уже скомплектованных воздушно-десантных корпусов.

         И вскоре дивизия получила новый приказ.

Сталинградский фронт.

         Начало летней военной кампании 1942г. выявило новые угрозы Вермахта – его наступление на Кавказ и на Сталинград. Поражение Красной армии в битве за Сталинград, крупный промышленный город, означало бы и потерю Волги, главной водной артерии страны, соединяющей плодородный юг с ее промышленным центром.

         Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) приступила к спешному формированию нового, Сталинградского фронта.

         На определенном Ставкой Сталинградском оборонительном рубеже  в большой излучине Дона* получила свой участок обороны и прибывшая с Таманского полуострова 33-я гвардейская стрелковая дивизия, вошедшая в состав 62-й армии Сталинградского фронта. В июле 1942г. эта дивизия оказалась в эпицентре мощного концентрированного удара 6-й немецкой армии Паулюса, наступающей на Сталинград.

         88-й гв.сп., назначенный передовым отрядом дивизии, был выдвинут на 50 км на запад от основной линии ее обороны, навстречу вражеской армии. Усиленный танковым батальоном и противотанковой артиллерией, полк вступает в бой с авангардами противника на рубеже степной реки Чир, у станицы Чернышевской (сейчас Советская) Ростовской области 17 июля 1942г. Этот день и считается днем начала Сталинградской битвы.

 

…Абсолютное большинство бойцов полка впервые в реальном бою. Первые разрывы мин и снарядов, атаки, идущий на твой окоп вражеский танк, пикирующий на тебя с надрывным воем самолет, гибель товарищей, ранения – как все это пережить?! Как остаться в живых? Василий и его однополчане ответы на эти вопросы получили в нелегких боях у реки Чир, заплатив за них немалую цену.

* Большая излучина Дона – степная местность, охватываемая крутым изгибом Дона от Серафимовича до Суровикино. Сухопутная граница ее – автодорога, соединяющая эти города.

         В течении шести суток полк сдерживает напор противника и несет огромные потери. В результате этих боев в 1-м батальоне в строю остается всего лишь 28 бойцов. Без вести пропадает командир батальона, гв.капитан Н.Субхангулов. На глазах у красноармейца Вертеля погибает, попав с конем под пулеметную очередь немецкого танка, командир полка, гв.майор П.В.Евдокимов. Сам Василий получает легкое пулевое ранение в мякоть ноги.

И все же главную свою задачу передовой отряд выполнил. Задержав продвижение противника почти на неделю, он дал возможность дивизии на основной линии обороны, по словам комдива гв.полковника А.И.Утвенко,«зарыться в чистом поле в землю выше головы». И устоять в первые дни сталинградского сражения на главном направлении вражеского удара, несмотря на многократное превосходство противника в силах, а по танкам и самолетам – абсолютное.

         …Остатки передового отряда, не сумев соединиться с окруженной дивизией, начали отступление к Дону – группами и по одиночке.

Василий в группе из пяти бойцов вышел к Дону у Калача, откуда неделю назад начинали они свой марш на Чернышевскую, переправившись через Дон на пароме. Но теперь парома на месте не было.

         Недобрым словом поминая незадачливых стратегов, оставивших Дон за спинами шести дивизий 62-й армии, бойцы побросали винтовки в воду и начали «переправу» вплавь. Из пятерых доплыли до левого берега лишь трое, в их числе и Василий с едва затянувшейся раной на ноге.

         Здесь, в прибрежном лозняке у окраины Калача, их и нашел патруль заградотряда. Нет, он не стрелял в них, чудом вышедших из окружения, не отправлял в штрафбаты. В расположении заград-отряда их обули и одели, определили в запасной полк. С этим полком Василий и попал в Сталинград. До середины сентября участвовал в оборонительных боях у завода «Красный Октябрь». Что запомнилось из тех боев? Оказывается, хлебопекарня у одного из разбитых корпусов завода. И как не запомнить голодному солдату такое чудо – горячий хлеб в разрушенном и сожженном городе?

         Но нужно было добираться в свою дивизию. «Солдатское радио» сообщило, что искать ее нужно на другом берегу Волги. И Василий «форсирует» великую русскую реку на попутной барже.

         На левом берегу вновь заградотряд, из которого его и забрали через несколько дней кадровики – представители дивизии.

         Сборный пункт в хуторе Рыбачий на левом берегу Волги собрал всего около тысячи бойцов и командиров дивизии из 12,5 тысяч прибывших под Сталинград. Эти, в большинстве своем не достигшие и двадцатилетия, но уже начавшие седеть парни, должны были стать костяком новой 33-й гвардейской дивизии, в декабре 1942г. вошедшей в состав 1-го гвардейского стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии, формируемой Ставкой ВГК в глубоком тылу, под Тамбовом.

         Для переформирования дивизия разместилась в лагерях бывшего кавалерийского училища у поселка Трегуляй Тамбовской области, в вековом сосновом лесу, на берегу тихой реки Цна. Больше двух месяцев шла боевая подготовка нового состава дивизии, пополненной добровольцами тамбовщины, моряками Тихоокеанского флота и Амурской речной флотилии. Моряков поступило около 3,5 тыс. человек.

         В Трегуляевских лагерях Василий познакомился с известным всей дивизии командиром роты автоматчиков И.С.Лебедевым. Его рота, не потеряв ни одного бойца, уничтожила большой немецкий десант под Темрюком, отличилась и в боях передового отряда в ст.Чернышевской. А сейчас Иван Сергеевич в стрелковых батальонах подбирал командиров отделений для своей роты и давно обратил внимание на шустрого бойца из 1-го батальона. Однако, в нескольких беседах с Василием, увидел у него явные командирские задатки и написал ему рекомендацию для учебного комбината при штабе 2-й гвардейской армии. Эту рекомендацию подписал и командир 88-го сп подполковник Д.В.Казак.

         Так Василий Вертель в Трегуляевских лагерях закончил краткосрочные курсы младших лейтенантов, получил офицерское звание и должность командира взвода разведки своего же 88-го полка. «Кубики» на петлицах, пусть пока по одному, оказались очень кстати – весь личный состав дивизии получил новое зимнее обмундирование, от теплых носков и белья до белых меховых полушубков и шапок.

         Вдобавок ко всему Василию выдали еще и новенький пистолет «ТТ» в кожаной кобуре.

         … А пока под Тамбовом формировалась 2-я гвардейская армия, на Сталинградском фронте произошли коренные перемены. В конце ноября 1942г. в районе Сталинграда Красная армия окружила более чем трехсоттысячную группировку Паулюса. С каждым днем в огромном «котле» все хуже с продовольствием и боеприпасами, все сильнее морозы. Немцы уже забыли о крепком кофе по утрам и начали есть румынских лошадей. «Воздушный мост» Геринга надежд не оправдал.

И тогда полевой стратег Вермахта, генерал-фельдмаршал Манштейн предпринимает решительную попытку прорвать кольцо окружения с юго-запада и 12 декабря 1942г. начинает операцию «Зимняя гроза» наступлением армейской группы «Гот» от Котельниково на Сталинград.

         В это же время 2-я гв.армия, окончившая формирование и перевезенная к северозападной части сталинградского кольца для участия в ликвидации окруженной вражеской группировки, получает новый приказ Ставки ВГК – остановить «Зимнюю грозу» на рубеже речки Мышковой, последней преграды на пути Гота к Сталинграду.

         Армия совершает беспримерный двухсоткилометровый марш-бросок в условиях суровой зимы и бездорожья. Вот где добром вспомнились бойцам ежедневные тренировочные марши с полной выкладкой в Трегуляевских лагерях!

Пять суток длится этот незабываемый марш. На исходе 18-го декабря 1942г., на сутки опередив врага, авангарды 2-й гвардейской вышли на правый берег Мышковой.

         Эти сутки позволили армии организовать оборону и в ожесточенных, по сути встречных, боях остановить врага. А 24-го декабря, преследуя остатки группы Гота, по левому берегу Дона пойти в свое первое наступление. «На Ростов!» — писали танкисты на башнях танков. 2-я гвардейская армия (командующий генерал-полковник Р.Я.Малиновский) разворачивалась фронтом на запад.

         … 33-я гв.стрелковая дивизия в боях на Мышковой не участвовала, оставаясь в резерве во 2-м эшелоне. Она была включена в опергруппу, сформированную 2-й гв.армией для броска на Ростов по правобережью Дона.

         29-го декабря 1942г. дивизия форсировала замерзший Дон у ст.Верхне-Курмоярской и обеспечила переправу на его правый берег 2-го гв.механизированного корпуса, также вошедшего в состав опергруппы.

         Одним из первых освобожденных населенных пунктов на правобережье стал хутор Тормосин, в котором размещалась крупная тыловая база фашистской группы армий «Дон».

         Здесь и закончилась для Василия Сталинградская битва, не оставившая ему фотографии «на память».

Операция «Дон».

         … В канун нового, 1943г., началось освобождение Ростовской области. С 1.01.43г. 2-я гв.армия вошла в состав Южного фронта, основной задачей которого было освобождение Ростова и нижнего Дона.

         Стремясь отрезать немецкую 1-ю танковую армию, начавшую отступление с Кавказа после окружения Паулюса, и остатки группы «Гот» от спасительных мостов и переправ у Ростова и устроить им «GrossStalingrad» на левом берегу Дона, Ставка ВГК торопила Южный фронт, фронт торопил армию.

         Все чаще в приказах звучала беспощадная фраза – «… не считаясь с потерями».

         Да бойцы и сами прибавляли шагу, наблюдая страшные следы фашистских злодеяний – сгоревшие хаты, пустые дворы, виселицы, изувеченные тела пленных красноармейцев, брошенные для устрашения по обочинам дорог…

         Сердце Василия сжималось от боли при мысли об оставшихся на оккупированной Кубани беззащитных стариках, сестре и невестке с пятью малыми детьми. Ведь даже за двух служивших в Красной армии сыновей немцы могли расстрелять всю семью… У Вертелей же таких сыновей было трое (видимо, спас семью тот факт, что в поселке Джемете «стояли» венгры, а не немцы).

         … А между тем для командира разведвзвода началась тяжелая, почти круглосуточная военная работа. В наступлении, при ежечасно меняющейся обстановке, командованию полка и батальонов требовались самые свежие сведения о противнике.

         Во взводе с началом наступления Вертель сформировал две поисковых группы. Одной из них командовал сержант Дмитрий Конюхов, родом из Воронежской области, второй – ст.сержант, сибиряк Леонид Клепиков (в 1945г. погиб под Кенигсбергом).

         Нужна была и третья такая подвижная группа. Но среди бойцов своего взвода Василий больше не находил кандидатов на должность ее командира.

         Решение пришло неожиданно. После освобождения большой донской станицы Цымлянская в начале января 1943г. во взвод добровольцем пришел 18-летний Алеша Солод. Пришел не с пустыми руками, привел с собой плененного им немецкого солдата, под прицелом отнятой у того винтовки, чем сразу понравился и взводу, и его командиру. Отчаянно смелый и вместе с тем осторожный, он первым просился в любой, даже самый рискованный поиск.

         Уже через месяц в боях под Новочеркасском заслужил свою первую медаль – «За отвагу» и стал командиром третьей поисковой группы.

         До конца войны прошел Алексей Солод со взводом и стал полным кавалером ордена Славы, не получив ни одного (!) ранения.

         Сопротивление фашистов по мере приближения к Ростову заметно усилилось. Особенно на рубежах притоков Дона – Северского Донца и Маныча, последних серьезных препятствиях на пути гвардейской армии к Ростову, «воротам Кавказа».

         Самые большие потери, сравнимые с потерями в большой излучине Дона, дивизия понесла в Константиновском районе, у рубежа Северского Донца. Здесь полегло более двух тысяч человек, целый стрелковый полк. В этом же районе в середине января 1943г. погиб и ст.лейтенант Иван Лебедев. Погиб и похоронен в большой братской могиле хутора Лисичкин.

В конце января на левом берегу Дона, всего в 40 километрах от Ростова, на рубеже реки Маныч, немцы сумели остановить наступление 2-й гв.армии. (В боях на Маныче принимает участие и 33-я гв.сд, совершившая для этого трехдневный марш от берегов Северского Донца).

         В результате срыва наступления 2-й гвардейской основная часть немецкой 1-й танковой армии и остатки группы Гота по Ростовским мостам уходят от окружения на правый берег Дона, к основным силам Вермахта.

         К Ростову подходят 51-я и 28-я армии Южного фронта, а 2-я гвардейская перенацеливается на Новочеркасск и освобождает его 13-го февраля 1943г. Участвует в освобождении города и 33-я гвардейская дивизия. На следующий день войсками 28-й армии во взаимодействии с соединениями 51-й армии освобождается и Ростов.

         От Ростова и Новочеркасска немцы стремительно отступают, «драпают», бросая на дорогах технику с пустыми топливными баками, оставляя порой даже раненых. Бегут, стремясь укрыться на заранее оборудованных позициях за рекой Миус, на западе Ростовской области. А у кого нет сил бежать, сдаются в плен – немцы, румыны, венгры, итальянцы, австрийцы, чехи… букет Европы.

         …После Новочеркасска 33-я гв.сд на плечах отступающего противника выходит к Миусу у поселка Матвеев Курган.

         Разведвзвод Василия Вертеля, постоянно находясь в авангарде своего наступающего полка, прошагал от Сталинграда до Миуса около 600км.

         Что же запомнилось Василию больше всего из того марафонского пробега на Ростов? Оказывается, не первый «язык» и не самый удачный поиск или самый тяжелый бой. Запомнился день освобождения Новочеркасска, 13 февраля 1943г., вернее, исход этого дня.

         В освобождении Новочеркасска участвовала и 33-я дивизия. Но взвод Вертеля мимо паровозостроительного завода имени И.Сталина (запомнилась вывеска) по мосту через реку Тузлов вошел в город, когда стрельбы уже не было слышно. Не было и привычного запаха гари. Взводу досталась лишь окончательная «зачистка» какой-то широкой улицы и парка рядом с нею.

         Без происшествий закончив «зачистку», взвод собрался на перекрестке у какого-то рабочего, одноэтажного квартала.

         Белые масхалаты и непривычного вида оружие (автоматы «ППШ») привлекли внимание горожан. И вот к разведчикам несмело приблизились две пожилые женщины. Всматриваясь в лица бойцов, одна из них робко спросила: «Чьи же вы будете, хлопцы?» Несколько бойцов сбросили капюшоны масхалатов, красные звездочки блеснули на шапках.

         «Наши, боже ты мой!» — ахнули женщины и не сдержали слез.

         …Через десять минут улица вдруг ожила, захлопали калитки, послышались женские голоса. Через полчаса вновь все стихло, на улице остался один дежурный – ждать походную кухню.

         А взвод разошелся по нескольким домам и в тех домах сильнее задымили печные трубы. Это был настоящий банный день, «чистое воскресенье»!

         Два месяца бойцы ждали этого дня. Прошли сотни километров, не переодеваясь, без теплого крова и солдатской бани.

         Два месяца в наступлении, когда спать приходилось на земляном полу в немецких блиндажах и землянках, да и просто в окопах, где еще вчера спал завшивевший фриц (немцы не умели или не хотели бороться с кровососами).

         …А назавтра рано утром выбритый, вымытый, пропаренный и отутюженный взвод колонной по два дружно прошагал к Ростовскому шоссе по улицам так тепло принявшего его города.

«Миус-фронт»

         Для прикрытия оккупированных территорий Донбасса и полуострова Крым на высоком правом берегу реки Миус, впадающей в Азовское море западнее Таганрога, фашисты выстроили мощный оборонительный комплекс. По степени неприступности, плотности огня и количеству оборонительных сооружений (на 1 километр фронта 20-30 ДОТов и ДЗОТов, до 1800 разного типа мин и пр.) этот комплекс, названный немцами «Миус-фронтом», можно сравнить с такими широко известными укрепленными рубежами Второй мировой войны, как финская линия Маннергейма, французская линия Мажино, немецкая линия Зигфрида.

         Но если линию Мажино при оккупации Франции немцы попросту обошли, а линия Маннергейма в советско-финской войне 1939-40гг. на два месяца задержала продвижение Красной армии, то преодоление «Миус-фронта» в 1943г. потребовало от советского Южного фронта трех попыток прорыва в течении полугодового противостояния, огромных потерь его четырех армий.

         В феврале 1943г., преследуя отступающих с Кавказа и от Ростова немцев, эти обескровленные в предыдущих боях армии выходили к восточному, пологому берегу Миуса. Но сходу форсировать эту, в общем-то, неглубокую и неширокую реку, выполняя приказ Р.Я.Малиновского, теперь уже командующего Южным фронтом, они не смогли, остановленные сильными обстрелами с укрепленного западного берега Миуса и его сложным рельефом.

         Лишь 4-му гвардейскому механизированному корпусу 17 февраля 1943г. удалось форсировать Миус в районе поселка Матвеев Курган. В тот же день мехкорпус с боями прошел 30 километров вглубь обороны противника, занял село Анастасиевка на рубеже реки Мокрый Еланчик. Боеспособными оставались только 20 танков, но первая, наиболее укрепленная полоса обороны противника была пройдена. И, если бы корпус получил в поддержку 1-2 полнокровных стрелковых дивизии, «Миус-фронт», на сооружение которого немцы затратили два года, возможно, рухнул бы за два дня.

         Но этого не случилось. Внезапно наступившая оттепель и распутица резко снизили скорость соединений, выходящих к Миусу. К месту прорыва у Матвеева Кургана успели подойти только два полка 33-й гвардейской стрелковой дивизии. 88-й гв.полк в своих рядах насчитывал тогда 505 человек, а 91-й и того меньше – 411. Вся артиллерия полков состояла из восьми пушек и 24 противотанковых ружей.

         И, вместо обещанного отдыха, в ночь на 19-е февраля оба полка форсировали Миус, но, не пройдя и десяти километров, были окружены в хуторах Круглик и Зевин. К утру кольцо окружения стало двойным. 24 атаки провела за день немецкая пехота, поддержанная танками и авиацией.

         Вечером стало ясно, что еще одного такого дня в окружении не продержаться. И командиры полков решают: в ночь идти на прорыв. Общее командование принимает на себя командир 88-го полка гв.подполковник Д.В.Казак. Благодаря умелому маневрированию и частым атакам прорыв удался. Но к исходным позициям на левом берегу Миуса к утру 20 февраля вернулись лишь 250 бойцов – из двух полков…

         Однако были сохранены боевые знамена частей, противник понес большие потери и поэтому за воинское мастерство в командовании своими окруженными полками звания Героя Советского Союза были присвоены и Д.В.Казаку, и гв.майору А.Д.Епанчину, командиру 91-го гв.сп.

        

 Крепко досталось в этих боях и взводу Вертеля, за сутки боев взвод сохранил едва ли треть своего состава. Днем он со стрелковыми ротами в окопах отбивал вражеские атаки, ночью искал проходы, слабые места в кольце окружения.

…Через двое суток пробились из окружения и остатки 4-го мехкорпуса, потерявшего две тысячи бойцов и практически всю боевую технику. А 33-я гв.стрелковая дивизия была снята с передовой и отправлена в тыл уже 21 февраля 1943г.

В резерв Южного фронта была выведена и вся 2-я гвардейская армия, более двух месяцев не выходившая из боев.

         В марте 1943г. А.И.Утвенко, ставший командиром 33-й гв.сд в первые дни Сталинградской битвы, получает новое назначение и передает дивизию генералу-майору Н.И.Селивёрстову. Назначается командиром гвардейской дивизии Герой Советского Союза подполковник Д.В.Казак (погибнет при освобождении Донецка) и передает командование 88-м стрелковым полком гв.майору Л.Д.Карида.

         Уже с новым командиром дивизия совершает четырехсуточный переход в Свердловск, небольшой районный городок Ворошиловоградской (сейчас Луганской) области. Здесь она получает новую боевую технику, пополнение за счет призыва из освобожденных районов. Личный состав дивизии проводит напряженную боевую подготовку на полигонах у степных рек, отрабатывая приемы форсирования сильно укрепленных рубежей, сходных с миусскими. Во взводе Вертеля «старики» делятся своим опытом с новобранцами.

         …5 июля 1943г. Вермахт начинает наступление под Курском, собрав здесь 50 дивизий и почти 3000 танков. Безусловно, исход Великой отечественной войны зависит от результатов этой грандиозной битвы.

         Перед Южным фронтом ставится задача: не дать противнику снять с Миуса ни одного солдата, ни одного танка в помощь своей курской группировке.

         И 33-я гвардейская дивизия, совершив обратный марш к Миусу, занимает отведенный ей участок наступления у поселка Куйбышево.

         17 июля 1943г. Южный фронт предпринимает свою вторую, вновь неудачную попытку прорыва «Миус-фронта». Но все же ни один солдат и ни один танк противника не был снят отсюда под Курск.

         Напротив, для отражения этой попытки Вермахт вынужден был отправить на Миус из-под Курска свой отборный  2-й танковый корпус, его элитные дивизии (3-я танковая, «Дас Рейх» и «Мертвая голова») и решили исход июльского сражения на Миусе.

         33-я гв.сд вновь понесла большие потери. Бомбой, разорвавшейся у входа в контрольно-наблюдательный пункт дивизии был убит и ее командир, генерал-майор Н.И.Селивёрстов.

         В последних числах июля 33-я и 3-я гв.стрелковые дивизии, опередив основные силы своей 2-й гв.армии, попадают в окружение в районе главной высоты «Миус-фронта», кургана Саур-Могила (Донецкая обл., Украина). Сутки эти дивизии яростно дерутся в окружении, связывая значительные силы противника.

         Под Саур-Могилой несколько раз попадал в переделку и взвод Вертеля. В одной из атак (а взвод на Миусе часто использоваться, как стрелковый) рядом с разведчиком Крутиковым разорвался снаряд, изувечив все его тело. Сознание не покидало бойца до последнего мгновения жизни. «Передай сестре документы –попросил он Василия, — адрес…» и взглядом показал на нагрудный карман гимнастерки. «У меня и руки перебиты,» — словно извиняясь, проговорил боец свои последние слова.

         Отличный парень, он родился и вырос в Ленинграде, служил моряком на Дальнем Востоке. Погиб, освобождая Донбасс.

         А однажды разведгруппу, которую вел на этот раз сам комвзвода, на нейтральной полосе немцы забросали гранатами. Сразу несколько бойцов получили ранения.

         Попал под разрыв ручной гранаты и Василий. Несколько осколков рассекли ладонь и лицо, один вошел в левый глаз.

         Наутро тентованный грузовик санбата, набитый ранеными под завязку, доставил Василия в прифронтовой госпиталь знакомого по недавнему формированию дивизии поселка Дарьевка Ворошиловоградской области.

         …Рухнул немецкий «Миус-фронт» уже в августе 1943г. 16 августа начал наступление на Донбасс Юго-Западный фронт. Стягивая резервы для его отражения, немцы сняли две дивизии (танковую и моторизированную)с Миуса, на что и рассчитывала Ставка ВГК, планируя эту фронтовую операцию. И 18 августа в наступление на Миусе пошел Южный фронт. Высокая плотность артиллерийского огня (200-250 орудий и минометов на каждый километр узкой полосы прорыва), поддержка с воздуха обеспечили успех этого наступления.

         30 августа 1943г. три армии Южного фронта вышли на территорию Украины, начав освобождение Донбасса.

         …Василий Вертель в решающих боях на Миусе не участвовал. Из прифронтового госпиталя его перевезли в тыловой, в ростовский город Шахты, а затем и в Новочеркасск, где, наконец, извлекли осколок из глаза. Но 70% зрения левый глаз потерял.

         Выписавшись из госпиталя, Василий не отправился, как полагалось, за новым назначением в штаб фронта (он находился тогда, кажется, в Ростове), а решил искать свою родную дивизию самостоятельно. Найти ее помогло все то же «солдатское радио». Догонял дивизию Василий фронтовыми дорогами, где на попутках, но чаще ставшим уже привычным маршевым шагом, целую неделю. И догнал ее на Украине, почти у самой исторической родины своего рода, Запорожья, на реке со сказочным названием Молочная.

 

Северная Таврия*

 

               После крушения «Миус-фронта» и боев по освобождению Донбасса 33-я гвардейская дивизия в составе 2-й гв.армии Южного фронта к концу сентября 1943г. вышла к реке Молочной, впадающей в Азовское море. Эта река с обрывистыми западными берегами, занятыми противником, была южным флангом так называемого Восточного вала, очередного немецкого оборонительного рубежа, протянувшегося от Балтийского до Азовского моря. Широкий и могучий Днепр, третья по величине река Европы, был основным звеном этого рубежа.

 

               …На Молочной взвод Вертеля потерял двух своих бойцов, а судьба еще раз испытала Василия на прочность.

               В октябре, уже перед прорывом рубежа Молочной, в одном из крохотных хуторков, прилепившихся огородами к пойме реки, взвод был обстрелян немецкой артиллерией. Первые снаряды разорвались на единственной улице хутора, за спинами разведчиков. И без команды все бросились во дворы аккуратных мазаных хаток.

               Василий, а за ним еще один боец «из новеньких» забежали во дворик, огороженный сложенным из каменной пластушки заборчиком. Услышав нарастающий свист снаряда, Василий тут же прыгнул в проем забора, ведущий в сад, споткнулся, видимо, о порожек и смаху лег на засыпанную палой листвой землю, обхватив голову руками. Через какую-то долю секунды ему на спину упал и боец, повторивший прыжок командира.

               И тут же грохнул разрыв во дворике, вдребезги разнесший сложенный насухо забор и поднявший тучу каменной пыли. Нужно

было делать бросок в сторону от опасного места, но боец вдруг как-то обмяк на спине Василия.

 

 

* Северная Таврия – степная территория южной Украины, примыкающая к азово-черноморскому побережью севернее полуострова Крым (древние греки называли его Таврией).

                

               Осколок снаряда или камень из ограды разнес череп бойца, спасшего жизнь командиру.

               Имя спасителя, прибывшего во взвод с последним пополнением, к сожалению, не сохранилось в памяти Василия.

              

               Прорыв укрепленной вражеской обороны на Молочной так же, как и на Миусе, не удался с первой попытки. Только к исходу октября 1943г. войска Южного, переименованному к тому времени в 4-й Украинский, фронта, форсировав Молочную, по степным дорогам Северной Таврии вышли к Днепру и Перекопскому перешейку Крыма, заперев на полуострове крымскую группировку противника. Командовал 33-й гв.сд во время прорыва Герой Советского Союза полковник Н.С.Угрюмов.

               Для преследования вражеских частей, отходящих (а вернее, после Молочной бегущих) к черноморским портам и днепровским мостам и переправам, дивизии создавали подвижные передовые отряды, которые зачастую буквально «висели» на плечах отступающих, не давая им перейти к обороне.

               В 33-й гв.сд таких отрядов было два. Один из них на левом берегу Днепра 2 ноября 1943г. освободил от захватчиков село Ключевое.

               Второй отряд (и в его составе несколько разведчиков В.Верте-ля) вышел к берегу Черного моря и освободил город Скадовск, застигнув врасплох его гарнизон. Среди трофеев большой морской транспорт, груженый награбленным имуществом и стоящий в порту «под парами», артиллерийские батареи на позициях и много боеприпасов.

               В числе награжденных за освобождение Скадовска – рядовой Евгений Быков, разведчик В.Вертеля (войну закончил в своем взводе с двумя серебряными орденами Славы).

               Взвод Вертеля вместе с полком вошел в город позже, но успел принять участие в изгнании оккупантов. На одном из городских причалов разведчики обнаружили немецкий полугусеничный бронетранспортер, из которого несколько солдат в мышиного цвета форме что-то торопливо перегружали в стоящий у причала катер. На автоматную очередь, выпущенную по катеру и сразившую двух солдат, немцы не ответили и катер быстро отчалил от причала.

               В оставленном транспортере разведчики обнаружили целый арсенал продуктов, несколько мешков с мукой, которые раздали местным жителям.

               Из Скадовска взвод, на зависть однополчанам, выходил налегке. Переполненный «броник» тащил на себе все имущество взвода да еще и мешок муки. «На черный день!» - шутили разведчики.

               …В Скадовске во взвод приняли двух добровольцев, Александра Бойко и Николая Павличенко. Моряк Черноморского флота, Александр вплавь добрался до берега от потопленного немцами бронекатера. И после Молочной во взвод пришли четверо греко-татар (так они себя называли): Тосхопарян, Яниев, Шашкин…

               Согласовывая прием, начальник контрразведки 88-го полка капитан Гавринюк только рукой махнул:

« - На твою ответственность, взводный!»,  - личного состава в дивизии опять катастрофически не хватало.

              

 

За «языком» через Днепр.

 

               33-я гвардейская стрелковая дивизия в начале ноября 1943г. заняла участок обороны на левом, низменном берегу Днепра от села Ключевое (будущий город энергетиков Каховской ГЭС – Новая Каховка) до известного по событиям гражданской войны города Каховка. Километровой ширины могучий Днепр с укрепившимся на его высоком западном берегу противником был серьезным препятствием для наступления. Главной задачей соединений 2-й гв.армии в зимний период 1943-44гг. было выяснение сил и огневых возможностей противника на правом берегу Днепра.

               С этой целью начальник разведки 33-й гв.сд майор Василий Николаевич Скорик организовал систему круглосуточных наблюдательных пунктов во всех частях в полосе обороны дивизии.

Такой наблюдательный пункт был оборудован и взводом Вертеля, в заросшей камышами пойме Днепра, напротив окраин занятого немцами города Берислав на его правом берегу. В этот городок за «языками» не раз наведывались разведчики Вертеля, на рыбацких лодках до ледостава или по льду замерзшего в декабре Днепра. Один из таких рейдов до деталей запал в память Василия.

               …Приближался новый, 1944 год. Красная армия наносит по врагу удар за ударом. На карте Советского Союза, висящей в штабе 88-го полка, красные флажки рвутся на запад. И поэтому настрое-ние в частях и подразделениях полка предпраздничное. Но… на войне как на войне…

               Очередной приказ на переход через Днепр и поимку «языка» Вертель получил незадолго до Нового года. Готовились к рейду тщательно. Несколько дней наблюдали за перемещениями немецких солдат и полевых кухонь на правом берегу, чтобы определить стык между подразделениями противника – наиболее безопасное для перехода через передовую линию окопов место. На операцию отводились одни сутки.

               И в три часа, самую глухую пору одной из предновогодних ночей, группа разведчиков во главе с командиром взвода по скованному льдом Днепру направилась к его противоположному берегу.         В группе Алексей Солод, Михаил Клепиков, Александр Ротмистров, Иван Дорошенко и Леонид Майборода, все не раз проверенные в сложных переделках разведчики, как на подбор, крепкие парни.

               Остерегаясь промоин, шли гуськом, в белых масхалатах, обмотанных белыми бинтами сапогах. У каждого в руках мотки веревок, автоматы также с перебинтованными стволами. Облегчая маскировку, повалил крупный густой снег.

               Без происшествий преодолев километровую ширину реки, с трудом поднялись на крутой заснеженный берег. Осторожно вошли в ближайший полуразрушенный дом, тихо забрались на чердак. Этот заброшенный дом для своего наблюдательного пункта разведчики присмотрели еще со своего берега.

               С чердака, коченея от холода, через щели в кровле они вели наблюдение за противником в течение двух суток. Отсюда хорошо просматривались линии немецких окопов, огневые точки и небольшой островок на реке, на котором был оборудован наблюдательный пункт, хорошо замаскированный и невидимый с левого берега.   Там находились два наблюдателя. Когда к окопам на берегу подъезжала полевая кухня, один из них с двумя котелками шел к ней за пищей.

               Созрел план захвата обоих наблюдателей на острове.

               … Часы отсчитывали последние минуты уходящего года. Немцы, встречая Новый год, открыли пальбу. Из соседних домов послышались вдруг крики женщин, плач детей. Самые отчаянные из разведчиков просили командира немедленно пойти им на помощь. Но это грозило провалом операции, неминуемой гибелью группы…

               На следующий день, когда наступило время ужина и один из наблюдателей с котелками отправился к кухне на берег, группа под прикрытием наступившей темноты пошла на остров. Войти в зем-лянку, связать немца, заткнув ему кляп в рот – хватило нескольких секунд. Теплая землянка была хорошо оборудована и освещена, на столе стояла рация.

               Когда появился второй наблюдатель с котелками в обеих руках, автоматом за плечом и свертком под мышкой, к нему из-за заснеженных кустов сзади тихо подошел один из разведчиков и заключил его в крепкие объятия. Второй ловко подхватил оба котелка, не пролив ни капли супа.

               И пока голодные разведчики, давно съевшие свой выданный на сутки сухой паек, за столом дружно расправлялись с двумя порциями немецкого ужина, хозяева землянки, связанные и с кляпами во ртах, тихо сидели на земляном полу.

               Дорога назад, к своим позициям, также прошла без приклю-чений. Встреча со взводом поздней ночью была как никогда бур-ной – группу считали погибшей, ведь ее не было уже более двух суток. Только вот утолить голод вернувшимся ночью снова было нечем. Отыскалась только черствая краюха хлеба.

               Выход, конечно, нашелся. На то он и русский солдат, мастер «согреться дымом, побриться шилом, а суп сварить из топора». Мигом налили в миску воды, покрошили туда краюху, заправили подсолнечным маслом и круто посолили. Получилась тюря, верх кулинарного искусства неизбалованной Руси. Ели, по очереди черпая из миски ложками. Угостили и пленных.

               Но под утро немцы стали проситься у часового: «Камрад, пррр! Пррр!...»

               Просьбу сопровождали выразительными жестами, не оставлявшими сомнений в том, что немецкие желудки не справились с русской тюрей. Вот уж, действительно, «что русскому хорошо, то немцу смерть»!

               …Утром «языков» отправили в штаб дивизии, а через несколько дней после обстоятельных бесед в контрразведке переправили назад, к своим, для агитации немецких солдат к добровольной сдаче в плен. Аргументов для такой агитации в начале 1944 года было достаточно.

               И вот в одну из морозных ночей 25 немецких солдат с оружием, во главе с двумя «агитаторами» пришли на левый берег Днепра, чтобы добровольно сдаться в плен.

               Мела пурга, в трех шагах ничего нельзя было рассмотреть и целый взвод вооруженных немцев незамеченным миновал первую линию окопов и уже, можно сказать, в тылу дивизии сдался в плен первым встретившимся бойцам.

               Конечно, за такую оплошность боевого охранения кто-то из офицеров строго был наказан.

               А все участники новогоднего захвата двух «языков» за Днепром были награждены. Командир взвода досрочно получил очередное воинское звание лейтенанта.

               Но история этого захвата закончилась уже после войны.

               … В августе 1945г. в Кенигсберге проходили армейские футбольные соревнования.

               В одной из команд в нападении играл и Василий Вертель. Рядом со стадионом находился лагерь для немецких военнопленных, занятых на восстановлении разрушенных во время штурма зданий города. Пленные через колючую проволоку тоже наблюдали за игрой. Один из них узнал Василия среди играющих, жестами подозвал его к себе и произнес слова, прозвучавшие как пароль: «Каховка! Камрад! П-ррр!» После этих слов и Вертель узнал немца. Это был один из тех «агитаторов», кто привел целый взвод немецких солдат в плен на Днепре. В тот же день Василий связался с контрразведчиками своей дивизии и с их помощью добился освобождения «агитатора» из плена. Его отправили домой, в Германию, через два дня.

 

               …В феврале 1944г. правофланговые армии 4-го Украинского фронта закончили зачистку левого берега Днепра, разгромив никопольскую группировку противника. Левобережная Украина была полностью освобождена от захватчиков. А 4-й Украинский фронт получил новую задачу – освобождение Крыма.

 

 

Крым. Севастополь.

 

               И 2-я гвардейская армия снова на марше. Конечная цель ее пути по непролазно-размокшим дорогам Северной Таврии – Перекопский перешеек Крыма, его «золотые ворота». Перешеек надежно укреплен противником. Здесь сосредоточены и основные силы его крымской группировки. Ломать укрепления на Перекопе и развивать наступление вглубь полуострова – задача 2-й гвардейской армии. По плану разгрома фашистов в Крыму этот удар будет вспомогательным.

               Главный же удар через залив Сиваш нанесет 51-я армия (Василий знал ее командующего, Я.Г.Крейзера, заместителя, а на Миусе и командующего 2-й гв.армией). Передовые части 51-й армии еще в ноябре 1943г., после молочанского прорыва, овладели плацдармом на крымском берегу Сиваша в районе острова Русский.

               Туда же, к острову Русский, идут и соединения 1-го гвардейского стрелкового корпуса, переданные 2-й гв.армией в оперативное подчинение 51-й армии, армии главного удара. Среди этих соединений и 33-я гв.стрелковая дивизия.

               …Вот справа уже тускло мерцает гладь Сиваша, мелководного «гнилого моря», воздух насыщен его тяжелыми испарениями. В ясную погоду просматривается крымский берег залива и Василий в бинокль видит там темные контуры немецких колонн, идущих в одном направлении с дивизией. Однажды, натужно ревя двигателями и буксуя, подъехал дивизион «Катюш» и дал залп по этим колоннам. Контуры их исчезли и больше не появились, возможно, нашли другую рокадную дорогу.

               …В теплых хатах последних перед пунктом назначения селений бойцы спешат привести себя в порядок, обсушиться и отдохнуть перед тяжелыми, все это понимали, боями. Чтобы поднять боевой дух личному составу, замполиты полков, политруки рассказывают о легендарном полководце Михаиле Фрунзе, который в 1920г. вел красные полки на штурм Перекопа, форсировал Сиваш и освободил Крым от белогвардейских формирований барона Врангеля.

               …Отдых оказался недолгим. 27 марта 1944г. дивизия форсировала Сиваш. Еще затемно к месту назначения первым прибыл

88-й гв.стрелковый полк. Здесь его ждал, ко всеобщей радости, переброшенный через Сиваш деревянный мост, видимо только что законченный инженерными частями 51-й армии.

               Вперед, по шершавым доскам настила торопится взвод разведки В.Вертеля, пятнадцать разведчиков. Кроме своих ППШ они несут два ручных пулемета, два противотанковых ружья и легкий ротный миномет, боеприпасы к ним.

               Пока в полной тишине добрались до середины моста, рассвело и тут же на мост налетели самолеты противника. Выстроившись в круг и включив сирены, они по очереди с жутким воем пикировали на мост. Сбросив бомбы, сразу возвращались в круг, не выключая сирен. «Музыкантами» прозвали красноармейцы такие эскадрильи.

               …В воздух взлетели фонтаны воды, доски и обломки бревен,  в настиле моста зазияли прорехи. Показывая пример, взводный первым прыгнул в ледяную воду, глубина ее оказалась почти по пояс.

               Только через час разведчики, с трудом вытаскивая ноги из донного ила, добрались до крымского берега. «Музыканты» за ними не охотились. На северном берегу Сиваша колонна за колонной подходила советская пехота и нужно было первым делом разрушить мост.

               Взобравшись, наконец, на илистый берег, продрогшие разведчики прежде всего стали окапываться на чуть заметной возвышенности недалеко от первых пролетов моста. Мокрый грунт налипал на саперные лопатки, от землекопов валом валил пар…

               Не успевший толком окопаться взвод был атакован немецкой пехотой, завязался бой. Но длился он недолго. Поняв, что подобраться к защитникам моста по голому (ни кустика, ни кочки) берегу не получится, противник откатился вглубь полуострова.

               В это время из воды на берег стали выходить новые группы бойцов – командир дивизии, полковник Н.С.Угрюмов, оценив ситуацию, дал приказ форсировать Сиваш вброд. И все три стрелковых полка дивизии перешли Сиваш в этот же день. Противник подтянул артиллерию и начал обстреливать все расширявшийся плацдарм 33-й дивизии.

               Уже к вечеру Василий со своим «адьютантом»-порученцем, а на самом деле пока еще просто расторопным рядовым Леонидом Майбородой вырыли новый окоп, далеко от моста.

               Спать устроились в «лисьей норе», вырытой в земляной стенке окопа нише. Над окопом натянули плащ-палатку, второй «занавесили» «лисью нору» и устроились на отдых, поменяв, наконец, нижнее белье на сухое и утолив голод сухим пайком (брикетами пшенной каши и сухарями), брошенным в окоп заботливым старшиной уже в сумерках. Обошлись даже без фронтовых ста граммов. «Штабисты, наверное, еще на том берегу выпили» - прокомментировал Леонид.

               Ждали приказ на наступление, а вместо него утром началась сильная вьюга и продолжалась весь следующий день. Подморозило, со стенок окопа перестала сочиться вода. Завалило снегом и окопы, и все берега Сиваша, до горизонта. Лишь сам Сиваш по-прежнему блестел свинцом холодной воды.

               Это были дни полной тишины. Прекратились артобстрелы, не было слышно даже винтовочных выстрелов.

               Только в первых числах апреля резко потеплело. Начал таять снег и в окоп под бруствером пробила дорожку струйка воды.

               Что только не делал Леонид, пытаясь спасти окоп, ничего не получалось. В одном торце и без того сырого окопа образовалась приличная лужа, подбиравшаяся к «лисьей норе». Нужно вырыть новый окоп, решил командир. Но Майбороде страшно не хотелось этого делать. Пришлось Вертелю «власть употребить», в приказном порядке настояв на своем решении. Молча Леонид выполнил эту пустую, по его мнению, работу, вырыв окоп полного профиля с двумя стрелковыми ячейками и «лисьей норой» в пяти метрах от прежнего.

               А числа 3-го или 4-го апреля противник возобновил артилле-рийские обстрелы и один из снарядов разорвался прямо в старом окопе.

               «В рубашке ты родился, командир» - только и сказал Леонид после разрыва. И с тех пор никогда не перечил своему взводному, а после войны, бывая на встречах ветеранов, нередко с женой, низко кланялся Василию и говорил: «Ты, командир, своим приказом жизнь мне спас». (Майборода Леонид, 1925г.р., разведчик во взводе Вертеля с февраля 1943г. и до конца войны. Кавалер трех орденов Славы, двух медалей «За отвагу» и ордена Великой Отечественной войны 1-й степени).

               …Наконец, после двухнедельного сидения в мокрых окопах, был получен долгожданный приказ командующего фронтом и 8-го апреля 1944г. в составе 51-й армии дивизия перешла в наступление по маршруту: межозерье озер Киятского и Карлеутского – Симферополь – Севастополь.

               И уже в первые дни наступления отличился взвод Вертеля. Посланный на разведку в хут.Найдорф, взвод выбил противника из хутора, открыв своему полку путь на Симферополь.

               Вот выписка из наградного листа на командира взвода В.Вертеля (см. сайт Министерства обороны России «Подвиг народа»):

               «12 апреля 1944г. группа разведчиков под командованием гв.лейтенанта Вертель… направилась на разведку хутора Найдорф.

               Гв.лейтенант Вертель своевременно обнаружил против-ника, готовящегося к обороне хутора и, умело распределив силы, ворвался с группой разведчиков в хутор, обратив в бегство превосходящие силы противника. В этом бою взвод не имел потерь, уничтожив при этом 16 гитлеровцев, из них двух офицеров.

               Лично гв.лейтенантВ.В.Вертель застрелил 4-х солдат и одного офицера. При преследовании им был уничтожен вражеский ручной пулемет, мешавший продвижению нашей пехоты».

               За умелое управление взводом в бою и личное мужество, проявленное 12 апреля 1944г., В.Вертель был награжден орденом Красной Звезды. Это был первый его орден, заслуженный в годы войны.

               …А на следующий день, 13 апреля, на плечах отступающих немецких частей одними из первых ворвались в Симферополь, административный центр Крыма, разведчики Вертеля… И в 11 часов дня Симферополь был освобожден от захватчиков подвижным отрядом 33-й гв.сд и отрядом крымских партизан.

               …Уже на подступах к Севастополю 88-й стрелковый полк вел тяжелые бои за освобождение села Дуванкой (сейчас – Верхне-садовое). У этого села был тяжело ранен комдив, Герой Советского Союза, полковник Н.С.Угрюмов. Командование 33-й гв.сд принял также Герой Советского Союза, полковник П.М.Волосатых.

              

               И еще два крымских эпизода, один драматический, а другой, пожалуй, комический сохранились в памяти Василия.

               Эпизод первый. Однажды ночью взвод подняли по тревоге. Командир полка Мандрыкин дал слово прибывшим с ним офицерам контрразведки дивизии. Они коротко объяснили, ссылаясь на указ Верховного Совета СССР, что крымские татары, коренные жители полуострова, подлежат выселению из Крыма в связи с рядом диверсий, происшедших при наступлении соединений 4-го Украинского фронта в Крыму. С диверсиями связан и действующий в этих соединениях приказ, запрещающий личному составу любые переходы в одиночку, особенно в ночное время и особенно – офицерам. Спецоперация по выселению соседнего села будет выполняться стрелками НКВД, а взводу поручается лишь оцепление селения и задержание любого, намеревающегося выйти из него.

               Вопросов у разведчиков не было, приказ есть приказ, и его надо выполнять. Молча они растягивались в цепь, окружая небольшое село. Все вспоминали инцидент в полку, завершившийся также с участием контрразведки дивизии.

               …Еще и года не прошло с тех пор, как на Миусе перед строем всей дивизии был расстрелян солдат, самовольно оставивший свою часть на сутки, чтобы повидаться с отцом и матерью, живущими в хуторе, недалеком от места дислокации полка. Солдат сам явился из самоволки в часть, он и не думал дезертировать, но… устав есть устав, тем более в военную пору. И все же даже у выездного трибу-нала, судившего провинившегося солдата, возникли сомнения в необходимости самой суровой меры наказания. А на расстреле, якобы, настоял начальник контрразведки дивизии. Получил ли он награду за такой исход дела или нет, неизвестно. Но уважение к себе со стороны сослуживцев, и офицеров, и красноармейцев, потерял.

               …К оцеплению ночью никто не вышел. Только к утру в селение приехала небольшая колонна непривычного вида грузовиков, кры-тых брезентом. Это были «Студебеккеры», американская помощь Советскому Союзу по ленд-лизу.

               Прибывшая с ними команда НКВД свое дело знала. Под лай собак и плач женщин погрузка закончилась за час с небольшим и колонна уехала.

               Разведчики сошлись в оставленном селе. К лаю собак добавилось мычание голодных коров, блеянье овец. «Накормят их уже новые поселенцы, - пояснил лейтенант-контрразведчик, - с Украины». В чистеньких домиках по аккуратно заправленным постелям стало ясно, что хозяева забирали с собой только носильные вещи. Во дворик молча зашел сосед, пожилой татарин, вернувшийся только что из соседнего села и поэтому избежавший выселения.

               Он пояснил, что выселили из этого дома женщин, а их мужья, отец и сын, служат… в Красной армии.

               …И последний крымский эпизод. Где-то под Симферополем 88-й полк был остановлен плотной обороной противника. Первая линия его окопов была буквально набита румынской пехотой. Разведчики Вертеля не смогли нащупать лазейку, чтобы взять языка.

               А на нейтральной полосе оказалось селение, жители которого то ли оставили его, то ли попрятались в погребах. Ни один дымок из печных труб не выдавал их присутствия.

               «А если попробовать «ловлю на живца»? –предложил находчивый Леонид Майборода и сам назвался на роль «подсадной утки». «Румыны клюнут», - не сомневался «адъютант».

               …И уже на другой день утром во дворе одного из домишек задымила печь. Стройная даже в телогрейке фигура хозяйки в цветном платке деловито возилась у этой печи. И через какое-то время запах осмоленной утки потянуло ветерком на румынские окопы.

               Василий терпеливо ждал, не отрывая глаз от окуляров полевого бинокля. «Есть!» - облегченно вздохнул он, разглядев среди домов две едва заметные, крадущиеся фигурки с винтовками в руках. Вот они разделились, одна укрылась в тени забора, а вторая медленно, но приближалась к намеченной цели.

               Видимо, и Леонид заметил «гостя» и скрылся в домике.

               «Один есть!» - Василий не сомневался в исходе поединка. А через некоторое время и вторая фигура мелькнула во дворике.

               …Расчет Майбороды оправдался: любвеобильные, да к тому же еще и голодные румыны взяли «наживку». И через час после захода солнца оба пленных румынских солдата (без «маковой росинки» с утра) уже давали показания в штабе 88-го полка.

              

               В решающей битве за Севастополь (5-9 мая 1944г.) 33-я гв.дивизия вела наступление в районе Мекензиевых гор. Преодолев здесь мощное сопротивление противника, она вышла к восточному берегу Северной бухты. Форсировав ее на подручных средствах, сражалась с гитлеровцами на Корабельной стороне.

               В числе первых прорвался в город 88-й стрелковый полк, а в авангарде его, конечно, взвод полковой разведки В.Вертеля.

 

               За проявленные в боях при освобождении Севастополя отвагу и мужество 33-я гвардейская стрелковая дивизия получила почетное наименование Севастопольской.

               После освобождения Севастополя 33-я гв.стрелковая дивизия, вернувшаяся в состав 2-й гв.армии, была отведена в район желез-ной дороги Симферополь-Евпатория. Месячный «отдых» ее по программе резерва был заполнен боевой подготовкой уже с учетом специфики боев в лесисто-болотистой местности. Степная эпопея дивизии, начавшаяся под Сталинградом, закончилась в Крыму.

 

 К Балтийскому морю.

 

               В ходе Белорусской наступательной операции Красная армия в начале июля 1944г. освободила большую часть Белоруссии, вышла к границам Литвы и Латвии. И 2-я гв.армия, успешно завершившая освобождение Крыма, получив приказ о передаче ее 1-му Прибалтийскому фронту, отправляет свои соединения от берегов Черного моря к Балтийскому.

 

 

После боев в Крыму.

Белоруссия, на пути в Прибалтику.

Июнь 1944г., гв.лейтенант В.В.Вертель.

 

               Путь предстоит неблизкий и небезопасный. Препятствуя подвозу свежих советских войск к линии фронта, немцы бомбят железные дороги, пешие войсковые колонны.

               Железнодорожные эшелоны, отправленные из Крыма, выгружают части 33-й гв.дивизии на разных станциях Смоленской области (Ельня, Гжатск, Ярцево…).

               Их дальнейшее движение к пункту назначения в Литву – походным порядком, разными маршрутами и только по ночам. Но, несмотря на такие меры предосторожности, под бомбежку на днёвке однажды попадает колонна 91-го полка. Полк теряет 28 человек убитыми и более 30 – ранеными.

               88-й гв.стрелковый полк на марше Ярцево-Витебск-Литва прошел около 500 километров. И на всем этом пути по смоленской и витебской земле полк не встретил ни одной уцелевшей от пожаров деревни. Прибыв на место назначения, полк сразу начал наступление.

               …27 июля 1944г. при подходе к населенному пункту Гринкишкис колонна 88-го полка была атакована немецкими танками с тыла. В окружение в лесном массиве на правом берегу реки Шушве попали 1-й батальон 88-го полка и взвод дивизионной разведки с боевым знаменем дивизии.

               Трое суток в окружении гвардейцы отбивали атаки против-ника, на исходе были боеприпасы, медикаменты и продовольствие. И лишь на третью ночь разведчики В.Вертеля, «прощупав» с тыла противника каждый метр кольца окружения, нашли все-таки его слабое место.

               В «котел» Вертель решил идти сам – меньше риска быть обнаруженным.  Нужно было выручать свой батальон, с которым он защищал Тамань, начинал Сталинградскую битву у Чернышевской. Нужно было спасать боевое красное знамя дивизии. Это гвардейс-кое знамя из «котла» в Большой излучине Дона на себе выносили разведчики дивизии, переправляли его через Дон под градом пуль. Тогда казалось, что с дивизией все уже кончено.

               Но, даже потеряв девять бойцов из каждых десяти, дивизия не погибла, получив на тамбовщине пополнение добровольцами и тихоокеанскими моряками. И с новой силой вновь пошла в бой.

               А если бы погибло знамя, дивизию пришлось бы расформиро-вать. И никогда не было бы больше родной 33-й гвардейской…

               На исходе ночи почти ужом проползти к окруженным удалось незаметно. Первым в «котле» Василий встретил знакомого, командира взвода дивизионной разведки, сержанта Якова Кныша с перевязанной головой. Взвод Якова охранял знамя дивизии и все три дня отбивал бесконечные атаки. «Как ты сумел пролезть к нам, ведь кругом Гансы?» Но объясняться было некогда, Василий торо-пился найти комбата.

               В тот же день батальон прорвал кольцо окружения в указан-ном Василием месте и вышел из него с гвардейским знаменем дивизии.

               Вот выписка из наградного листа:

               «В наступательных боях по освобождению Литвы взвод пешей разведки под командой тов.Вертель работал планомерно и четко, обеспечивая командование полка необходимыми сведениями о силах и средствах противника.

               …30.07.1944г., получив задачу найти проходы для вывода окруженного 1-го батальона, т.Вертель… установил слабые места обороны противника и вывел наши подразделения из окружения.

               …За отличную организацию разведработы заслуживает правительственной награды – ордена Отечественной войны 1-й степени.

               Командир 88-го гв.сп Е.И.Мандрыкин»

              

               …Прибалтика  с рыцарских времен прикрывала кровожадную Германию с северо-востока. Потеря ее для Вермахта означала бы выход Красной армии к восточным границам Германии – Восточной Пруссии и перенос войны на ее территорию.

               Стремясь остановить наступление советских войск в Прибалтике, немцы перебрасывали сюда крупные подкрепления с танковыми соединениями. И в начале августа 1944г. войска 1-го Прибалтийского фронта перешли к обороне.

               33-я гв.стрелковая дивизия закрепилась на восточном берегу реки Дубисса. Начались упорнейшие бои с танками и мотопехотой противника, в результате которых в стрелковых полках дивизии осталось по два стрелковых батальона, третьи пришлось расформировать.

               Здесь вспомнился и сталинградский опыт борьбы с танками – во всех частях дивизии создавались группы истребителей танков противника для действий ночью, в тылу врага (в 33-й дивизии их около пятидесяти).

               Отслеживались передвижения противника, его боевые возможности, велась непрерывная разведка, каждую ночь в тыл противника уходили разведгруппы. Гв.лейтенант В.Вертель вновь награждается орденом Отечественной войны (II степени):

               «При выполнении задания по захвату контрольного пленного в районе М.Горды Литовской ССР, в ночь на 4.9.44г. т.Вертель в результате предварительной личной разведки установил слабые места обороны противника и вывел разведгруппу к намеченной цели. В результате слаженных, смелых и решительных действий разведгруппы задание командования по захвату «языка» было успешно выполнено и при этом были нанесены следующие потери противнику:

               убитых солдат и офицеров 17, пленных 2, уничтожено 3 пулемета, 1 миномет, разрушено - 1 ДЗОТ и 2 блиндажа противника…»

              

               В дивизию назначается новый командир – генерал-майор К.В.Введенский.

               Сентябрьскими боями наступление немцев было приостановлено и в октябре 1944г. 1-й Прибалтийский фронт начал наступление, главной задачей которого был выход на побережье Балтийского моря.

               …5 октября 1944г. после артиллерийской подготовки и при поддержке авиацией 33-я гв.сд в составе 2-й гв.армии одним броском форсирует Дубиссу и наступает на запад, к реке Неман. За этой рекой начиналась территория фашистской Германии – Восточная Пруссия.

               Василий Вертель хорошо запомнил эти ненастные дни начала октября. Их итогом стало награждение его еще одним орденом – орденом боевого Красного Знамени:

               «5.10.1944г. т.Вертель с группой захвата действовал на переднем крае противника. Т.Вертель внезапным налётом ворвался в ДЗОТ противника, уничтожил его гарнизон, 2 станковых пулемета и 7 автоматических винтовок.

               …Группой под командованием Вертеля при разминировании участка было снято 47 мин противника.

               8.10.44г. т.Вертель, будучи в разведке со своей группой захватил вражеский БТР и взял в плен 7 солдат противника, уничтожив при этом 9 гитлеровцев.

Командир 88-го полка гв.майор Манштейн*.»

В результате октябрьского наступления 1-й Прибалтийский фронт уже 10 октября частями двух армий выходит на побережье Балтийского моря. Вражеская группа армий «Север» оказывается отрезанной от Восточной Пруссии и теряет с нею сухопутную связь.

              

               История Великой Отечественной войны называет дату перехода границы Восточной Пруссии Красной армией 17-18 октября 1944г.

               Но вот запись в историческом формуляре 84-го гв.стрелкового полка в Центральном Архиве Министерства Обороны (ЦАМО) России:

               «84 гв.сп в составе 33 гв.сд участвует в прорыве обороны противника на западном берегу реки Дубисса и реки Юра и вторгается на территорию Восточной Пруссии.

               В 22.30 9.10.1944г. при исключительном подъеме среди личного состава 84-й гв.сп пересек границу Восточной Пруссии и овладел г.Рамуттен».

                              Здесь имеется в виду сухопутная граница Литвы с Восточной Пруссией, территория которой севернее Тильзита (сейчас это г.Советск) выходила на правобережье Немана.

                

 

*Е.А.Манштейн, однофамилец фашистского ген-фельдмаршала

Э. фон Манштейна, воевал в 88-м гв.полку от Сталинграда до Кенигсберга. Со времен легендарного пробега к берегам реки Мышковой стал объектом беззлобных шуток сослуживцев («Манштейн против Манштейна!»). В должности зам.командира полка особенно отличился при освобождении Севастополя (орден Отечественной войны I-й степени).

После войны Евгений Адольфович фамилию все же сменил.

               На следующий день, освободив от захватчиков литовский город Шиббен (сейчас Шилуте), границу Восточной Пруссии пересекли и 88-й и 91-й стрелковые полки дивизии. Они заняли немецкий город Муммелен.

               Стали ли эти два немецких города на правом берегу Немана (Рамуттен и Муммелен) первой территориальной потерей Рейха?

Первой ли из соединений Красной армии на германскую землю ступила 33-я гвардейская дивизия?

               На эти вопросы ответы должны дать профессиональные российские историки.

 

               …33-я гв.сд уже 11 октября вышла к Неману и продолжила бои с прусскими немцами, закончив зачистку северного берега Немана в его нижнем течении 23 октября 1944г.

               А в конце октября пришел приказ на возвращение в Прибалтику. Тяжелый десятидневный переход дивизии по раскисшим от дождей дорогам Литвы на 250 километров, по местам собственных недавних боев … в Латвию. Здесь дивизия участвовала в операции 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов по блокированию на Курляндском полуострове остатков основных сил вражеской группы армий «Север» (эта Курляндская группировка противника оставалась блокированной на полуострове до конца войны и капитулировала в мае 1945г.)

               И обратный марш, по подмерзшим в декабре дорогам на правый берег Немана – для подготовки к Восточно-Прусской наступательной операции уже в составе 3-го Белорусского фронта.

              

               Очередной год войны для дивизии завершался выходом ее на восточную границу фашисткой Германии.

               Запечатлеть этот исторический момент разведчики взвода В.Вертеля решили на коллективном фотоснимке.

               И вот этот памятный снимок, потемневший от времени. Под символичным лозунгом «Добьем фашистского зверя в его берлоге!», на свежевыпавшем снегу, с золотом наград Родины на гимнастерках ее сыновья, берущие реванш за первые годы поражений.

 

 

Взвод пешей разведки 88-го гв.сп. Декабрь 1944г., Литва

Слева направо, 1-й ряд – Клепиков Л.; Вертель В.В.;

офицер штаба; Проскурников В.;

2-й ряд – Солод А.; Киселев; Дорошенко И.; Смирнов;

Быков Е.; Тосхопарян; Майборода А.;

3-й ряд – Подцепа; Черных А.; полковой переводчик;

Колесник; Ениев.

 

               «Лучшие из лучших, глаза и уши гвардейского полка!» - спустя 75 лет называя каждого разведчика, дрогнувшим голосом говорит Василий Васильевич. И добавляет: «Здесь нет Эдуарда Рот, Конюхова и Бондаря. Они на задании».

               И ведь действительно лучшие из лучших! К концу войны трое разведчиков взвода станут полными кавалерами Ордена Славы. Пожалуй, не так легко будет найти такой геройский взвод и во всей 2-й гвардейской армии.

 

 

 

Последний штурм.

 

               Начало Восточно-Прусской операции чуть было не закончи-лось для Василия трагически. В конце декабря 1944г., после возвращения из Эстонии, полк расположился на правом берегу Немана, по течению выше Тильзита.

               Началась привычная подготовка к форсированию еще незамерзшей реки. Новым было то, что командиры и политработники в беседах с бойцами говорили о недопустимости мести по отношению к гражданскому населению Германии – не оно виновато в зверствах фашистов.

               Однажды утром за Вертелем на тентованном «Студебеккере» заехал командир полка, гв.майор Манштейн и попросил взять с собой трех надежных разведчиков – «для рекогносцировки на местности». Л.Солод, В.Кондрашов и недавно переведенный из саперной роты ростовчанин Ротмистров Сергей забрались в кузов машины. Там уже сидели трое саперов со своими инструментами.

               Вскоре «Студебеккер» затормозил у двух заброшенных домиков на берегу Немана. Несколько рыбацких лодок лежали рядом. У другого берега, заросшего редким кустарником, был виден паром, а на его пустой палубе стояла… корова.

               Командир полка коротко объяснил Василию задачу: подремонтировав старенькие лодки, переправиться к парому и доставить его на наш берег. «Немцев тут не видно», - сказал командир и добавил: «Мы с тобой, Василий, такой плацдарм на этом пароме возьмем! Считай это заданием особой важности».

               И, не выслушав бурных возражений Василия, сомневавшегося в отсутствии немцев и просившего «плацдарм» отложить хотя бы до темноты, командир укатил, видимо, к артиллеристам и за пехотой.

               А Вертелю нужно было выполнять приказ. Выбрав две лодки понадежней, подремонтировали их, как смогли. Чужой берег мол-чал и это вселяло хоть какие-то надежды.

               В полдень лодки спустили на воду, загрузили инструменты и «десантники» налегли на весла. Преодолеть по воде с приличным течением предстояло метров триста-четыреста.

               Но грести не пришлось и до середины реки. Тишину вмиг разорвали орудийные выстрелы, грохот разрывов. Визг осколков и свист пуль разом бросили всех на дно лодок. Падая в холодную воду, просочившуюся в лодку через плохо зашпаклеванные швы, Василий успел бросить взгляд на злополучный паром. Корова, сыг-равшая роль «живца», рвалась к берегу, натягивая свою короткую привязь.

               …Каким чудом обеим изрешеченным и полузатопленным лодкам удалось добраться до берега, миновав поворот реки, остается для Василия загадкой и по сей день. Не было прямых попаданий и за поворотом удалось добраться до какой-то заросшей камышом протоки. А над рекой, в завершении всего, пролетел немецкий самолет и сбросил две бомбы под правый берег.

               Кое-как «десантники» выбрались на берег километрах в двух от парома. Все были живы, но изранены. Больше всего досталось Ротмистрову, осколки перебили ему и руку, и ногу. А Василий отде-лался лишь царапинами на лице и руках.

 

               …Форсировал же Неман 88-й полк по наведенному саперами понтонному мосту 13 января 1945г., в день, когда весь 3-й Бело-русский фронт (командующий ген. И.Д.Черняховский) начал нас-тупление на Восточную Пруссию.

               Эта область Германии со времен тевтонских рыцарей служила ей плацдармом для интервенций на Восток (при развязывании войны с Польшей в 1939г., а затем и с Советским Союзом в 1941г. немцами использовался и этот плацдарм). Из века в век заселялась она уволенными в запас офицерами и младшими командирами германских армий. Выделяемые им на льготных условиях земельные участки застраивались только каменными домами, на участках прокладывались ходы сообщения, устраивались огневые точки согласно плана обороны района. Отстроенные таким образом хутора, смыкаясь с естественными препятствиями, служили теперь немцам надежными оборонительными рубежами.

               У одного из таких хуторков, аккуратненьких и причесанных, в районе г.Инстербурга (сейчас – г.Черняховск) Василий Вертель получает свое третье ранение. Осколок немецкой мины во время атаки, в которой участвовал взвод, сбил Василия с ног, распорол шинель и вошел в бок. Придя в себя, Василий попытался подняться, но… не тут-то было.

               И до операционного стола в дивизионном медсанбате разведчики дотащили своего командира на руках. Здесь, правда, не оказалось наркоза, но осколок все-таки удалили, привязав раненого ремнями. Василий помнит, что орал благим матом от боли и обещал убить хирурга, поднявшись на ноги. Но долечиваться его отправили в тыловой госпиталь прусского города Норденбурга, в медсанбате не было и свободных коек.

               Закончив лечение, Василий с трудом догнал свою дивизию уже западнее Кенигсберга, куда она с боями пробилась по север-ному берегу Кенигсбергского морского канала.

               Взвод встретил его трагическим известием: погиб ст.сержант Леонид Клепиков. Сибиряк, он во взвод пришел еще в Трегуляе, был бессменным командиром поисковой группы. Под огнем никогда не кланялся, только чуть пригнет, бывало, голову и все. Силы был необыкновенной, одной рукой мог задушить немца. Осколком гранаты его убило под Кенигсбергом, все понимали – уже в самом конце войны.

               В штабе полка узнал о своем повышении и в звании, и в должности. Приказ, написанный по ходатайству майора В.Н.Скорика, назначал гвардии старшего лейтенанта В.В.Вертеля помощником начальника штаба 88-го полка по разведке (в обиходе – начальником разведки полка).

               Конечно, жаль было оставлять собранный своими руками взвод, с которым прошел нелегкий путь от Сталинграда до Кениг-сберга, с разведчиками которого не раз и сам ходил в поиск да и в атаки, форсировал Дон и Миус, Молочную и Сиваш, Дубиссу и Неман, спал порой в промерзших окопах и делил последний сухарь…

               Обязанности командира взвода Василий передал своему бывшему помкомвзвода, старшине Проскурникову Виктору. Разведчики устроили Василию скромные (с барабанным боем в разведку не ходят), но теплые проводы, на которых звучали тосты за скорую, уже чувствовалось, победу, взаимные пожелания «если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой». Помянули, конечно, и тех, кого потеряли на своем боевом пути.

               Между тем дивизия овладела железнодорожной станцией и поселком Метгетен, откуда ее передовой отряд вышел к берегам балтийского залива Фришес-Хафф, отрезав четыре дивизии противника на Земландском полуострове (Балтийской косе) от его кенигсбергской группировки.

 

 

В.Вертель с радисткой взвода Валей,

Восточная Пруссия, 1945г.

 

 

               …В начале марта 1945г. 33-я гв.сд была передана в оператив-ное подчинение 43-й армии (командующий ген.-лейтенант А.П.Бе-лобородов). Началась подготовка к штурму Кенигсберга, столицы Восточной Пруссии.

               Во время Сталинградской битвы Гитлер блефовал, называя несдавшийся ему город городом-крепостью. На самом деле никаких признаков крепости, кроме разве что так и недостроенных обо-ронительных обводов (окопов и ходов сообщения, противотанко-вых рвов…) Сталинград не имел.

               А вот Кенигсберг, стратегически важный узел немецкой обороны на Балтийском море, обладал такими признаками в полной мере – от заполненных водой рвов и мощных каменных фортов с круговой обороной, возведенных еще во времена тевтонских рыцарей, до «горшков Коха»*, «изобретения» последнего гауляйтера Восточной Пруссии, повсюду растыканных в городе.

 

               Штурм Кенигсберга начался 7 апреля 1945г. С юга наносила удары 11-я, а с северо-запада 50-я и 43-я армии 3-го Белорусского фронта (с 20 февраля 1945г. командующий маршал А.М.Василевский). 33-ю гв.стрелковую дивизию вел на штурм полковник Н.И.Краснов, 88-й полк – командир полка, подполковник Д.И.Гера-симчук. Полк прорвался в город в районе форта Айлау.

               Отдельных эпизодов штурма в памяти В.Вертеля не сохранилось. Запомнился город, горящий от почти непрерывных артобстрелов и перекрестных бомбардировок. Гарнизоны фортов от сплошных разрывов уходили в бетонные подземелья, их «выкуривали» оттуда огнеметами, не жалели тротила.

               К исходу 9 апреля 1945г. гарнизон города-крепости Кенигс-берг капитулировал.

               За мужество и отвагу личного состава при штурме Кенигсберга 33-я гвардейская Севастопольская стрелковая дивизия была награ-ждена орденом Суворова II степени.

 

               Кенигсберг пал. Но на Земландском полуострове оставалась еще значительная группировка войск противника, были сосредоточены военные арсеналы Германии. В лесах полуострова, глубоко под землей работали артиллерийские, патронные и пороховые, нефтеперерабатывающие заводы, были размещены огромные склады боеприпасов.

               Сам же полуостров был превращен в сплошной лабиринт оборонительных сооружений с мощными узлами сопротивления.

 

* «Горшки» Коха - стрелковые ячейки из врытых в землю бетонных труб с металлическими крышками. Отсутствие запасных выходов делало эти «горшки» настоящими мышеловками для защитников города.

               На полуострове находилась и морская база Пиллау (сейчас г.Бал-тийск), соединенная с Кенигсбергом судоходным каналом.

               В ликвидации Земландской группировки, последней в Восточ-ной Пруссии, приняли участие все пять армий 3-го Белорусского фронта.

               Операция началась сразу после капитуляции Кенигсберга. Теперь 33-я дивизия наступала на противника вдоль канала Кенигсберг-Пиллау.

 

 

Офицеры штаба 88-го гв.стрелкового полка.

Восточная Пруссия, апрель 1945г.

 

               …Участие В.Вертеля, начальника полковой разведки в ликви-дации Земландской группировки фашистов описано последним фронтовым наградным листом, представляющим его к награжде-нию уже вторым орденом Боевого Красного Знамени:

               «…Благодаря умелой организации полковой разведки гв.ст.лейтенантом В.Вертелем командование полка постоянно имеет полноценные сведения о противнике. Тов.Вертель организовал также надлежащую связь с соседними боевыми частями, что способствует общему успеху».

               А во второй половине наградного листа вновь угадывается лихой командир взвода:

               «…13.04.45г. в боях за м.Наутцвинкель т.Вертель, возглав-ляя группу разведчиков, в самый решительный момент, несмо-тря на сильный минометно-пулеметный огонь противника, с риском для жизни повел ее в атаку. В результате смелых и решительных действий противник был выбит с занимаемого рубежа и, потеряв убитыми до 30 своих солдат и офицеров, откатился за местечко, преследуемый нашими частями.

Командир полка гв.подполковник:

24 апр 1945г.                          Д.И.Герасимчук.»

 

               В этой «молниеносной атаке под огнем противника»* отличился и разведчик-переводчик взвода разведки 88-го полка Эдуард Рот. Еще в Литве, выбирая пополнение во взвод, Вертель обратил внимание на этого щуплого чернявого паренька. «Такой и в неплотно закрытую дверь пройдет,» - подумал тогда Василий.

               Из разговора с Эдуардом узнал, что немцы расстреляли всю его семью в еврейском местечке, а сам он чудом остался жив.

               Разведчиком Рот оказался незаменимым еще и потому, что отлично «шпрехал» на немецком. Перед Кенигсбергом получил уже второй орден Славы (второй степени).

               И вот теперь, на Земландском полуострове за отличие в боях 12-14 апреля 1945г., завершившихся взятием ряда населенных пунктов, в том числе и Циммербуде (сейчас – Светлый) гв.ст.сер-жант Э.Рот был награжден орденом Славы первой степени и стал третьим (после А.Солода и Л.Майбороды) полным кавалером ордена Славы в своем взводе.

              

               …Прижимая противника одновременно к Балтийскому морю и его заливам у Кенигсберга, 3-й Белорусский фронт продолжал наступление на Пиллау. И, уже почувствовав спиной холод Балтики, противник начал поднимать руки.

               …В одну из еще прохладных апрельских ночей к командиру 33-й гвардейской дивизии полковнику Н.И.Краснову привели вы-шедшего с белым флагом на позиции 88-го полка офицера 28-й немецкой легкопехотной дивизии.

               Немецкий капитан, неплохо говорящий на русском, от имени командира этой дивизии попросил уполномоченных для перего-

              

*Из наградного листа Э.Рот.

              

воров о возможной капитуляции. Конечно, полковник Краснов, поручив организацию переговоров начальнику разведки дивизии гв.майору В.Н.Скорику, понимал, что рискует жизнью подчиненных, отправляя их в логово врага, еще не определившегося в своих намерениях. Но игра стоила свеч.

               Скорик, захватив с собою переводчика, поднял с постели и Василия Вертеля. Коротко объяснив ему ситуацию, добавил:

«- Вася, мы с тобой всю войну прошли, из рядовых до офицеров доросли. Если нужно, и помирать вместе будем.»

               И вот уже группа наших парламентеров  в бункере командира фашистской дивизии, яростные контратаки которой гвардейцы полка отбивали еще минувшим вечером. Здесь собрались, пожа-луй, почти все офицеры немецкой дивизии.

               По их агрессивным репликам чувствовалось, что многие офи-церы против капитуляции и немецкий генерал колеблется, не зная, какое принять решение. Решение, от которого зависели теперь и жизни самих парламентеров.

               Успокоив собравшихся коротким жестом, генерал через свое-го переводчика спросил Скорика, на каких условиях возможна капитуляция и какой представляется ему сама процедура… (тут генерал запнулся) сдачи в плен.

               Бункер снова взорвался выкриками:

               «- Какая капитуляция, господа! Они же последних писарей поставили под ружье! У них нет резервов!»

               Скорик, стараясь взять себя в руки, стал обстоятельно отвечать на вопросы генерала. Вопросов у него было много.

               Вертель, сидевший рядом со Скориком и готовый в любую ми-нуту прийти ему на помощь, видел, что основная часть аудитории в серых мундирах молчит, вслушиваясь в диалог генерала с русским офицером. Помогают Скорику в переговорах двое – капитан, который привел их сюда и немецкий офицер-переводчик. Капитан резко отвечает на каверзные вопросы несогласных с капитуляцией. Переводчик с каплями пота на лбу старается, чтобы генерал и русский майор правильно поняли друг друга.

               Чувствовалось, что и седоватый генерал, командир дивизии, понимает бессмысленность сопротивления, но какие-то, может быть, последние сомнения не дают ему пока принять ответствен-ное решение. Тем более, что эти его сомнения поддерживают резкие реплики группы офицеров, решительно настроенных против сдачи в плен.

               Но вот Василий Николаевич, изложив все свои соображения, устало, но уже совершенно спокойно обратился к крикунам в глу-бине бункера:

               «- Вы утверждаете, что у нас нет резервов? За нашей спиной пять советских армий. За вашей – только балтийская вода.

               - Или вы ждете помощи из Берлина? Напрасно, Красная армия уже в его пригородах и Берлину не до ваших бед.

               - Новое оружие фюрера? Даже если такое и есть у него, вам помочь оно уже не успеет. Вашу легкопехотную дивизию быстро сомнет наша сталинградская.»

               В бункере на какое-то время установилась полная тишина. Ка-жется, эти последние слова Скорика произвели на немецких офи-церов впечатление большее, чем все перечисленные им солидные танковые и авиационные резервы. Все хорошо помнили трехднев-ный траур в Германии после капитуляции остатков армии Паулю-са…

               Отпали последние сомнения и у генерала. На рассвете к позициям 33-й дивизии потянулись колонны сложивших оружие немецких солдат.

 

               …Немцы быстро закрыли брешь в своей обороне и бои возоб-новились с новой силой. Василий в эти дни почти не покидал пере-довой и «мотался» между штабом и батальонами на трофейном мотоцикле, подаренном ему взводом Проскурникова.

               Во время одной из контратак противника Василий вновь был ранен – уже в четвертый раз. Винтовочная пуля угодила в ногу вы-ше щиколотки, причем кость, как и в июле 42-го в Чернышевской, не повредила.

               Сослуживцы, по-хорошему завидуя, гадали о причинах такого везения. Василий в ответ только улыбался и говорил о своей счаст-ливой звезде.

               Единственный раз побывав в медсанбате, он сам стал делать перевязки и уже через день-два вновь сел за руль «Цундапа», заб-росив костыли в коляску мотоцикла.

 

               16 апреля 1945г. Красная армия начала Берлинскую наступа-тельную операцию, завершающую Великую Отечественную войну.И в этот же день в Восточной Пруссии войска 3-го Белорусского фронта отрезали Земландской группировке фашистов последние пути отхода на запад. 25 апреля эта группировка и гарнизон немецкой морской базы Пиллау капитулировали. Боевые действия 33-й гвардейской стрелковой дивизии, в рядах которой Василий Вертель прошагал 8 тысяч километров, были завершены.

 

 

Такими они встретили Победу!

Слева - гв.ст.лейтенант Д.Варнавский, командир

отдельной разведроты 33-й гв.сд,

справа – гв.ст.лейтенант В.Вертель, помощник

начальника штаба 88-го гв.сп.

 

               День Великой Победы Советского Союза над фашистской Германией Василий Вертель с дивизией встретил на берегу Балтийского моря. А летом 1945г. дивизия была передислоцирована в г.Ржев и там в 1946г. расформирована.

               Гвардии старший лейтенант В.Вертель демобилизовался в апреле 1946г. За мужество и героизм, проявленные в годы войны он был награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны (I-й и II-й степени), орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Сталинграда», «За оборону Севастополя», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», юбилейными и памятными медалями.

               В 1985г. за активное участие в Великой Отечественной войне и в связи с 40-летием Победы В.В.Вертель награжден еще одним орденом Отечественной войны I-й степени.

 

За себя и за того парня…

 

               Поселок Джемете на песчаном берегу Черного моря встретил Василия непривычной тишиной, на улочках ни души.

               Заметно постаревшие родители, Василий Степанович и Евдокия Степановна, по-прежнему жившие с невесткой и пятью подросшими детьми Ивана, рассказали Василию невеселые новости.

               Сам Иван еще служил где-то в Восточной Европе (он вернется только в 1947г., старший сержант, вся грудь в орденах).

               О гибели подо Львовом, на Западной Украине, среднего брата Григория Василию в Литву сообщил отец еще осенью 44-го…

               Осталась одна с дочуркой и сестра Мария, ее муж, Даниил Пономаренко так же погиб на войне.

               Из однокашников Василия, учившихся с ним в школе винсовхоза «Джемете» и запечатленных на групповом довоенном снимке, в живых осталось только трое, то есть, вернулся с войны лишь каждый третий. И это было характерно для воинского контингента 1923 года рождения, понесшего самые большие потери в годы войны.

               Но, как говорится, живое – живым… Нужно было устраиваться на работу, создавать свою семью.

               Второй вопрос оказался проще, избранница бравого офицера Тамара, в которую Василий был влюблен еще… с третьего класса, в том же 1946г. стала его женой.  Никакой свадьбы в первый после-военный, голодный год не было. Василий с Тамарой просто сходи-ли и «расписались» в поселковом ЗАГСе и уже молодоженами вернулись к скромному домашнему застолью. В счастливом браке они прожили 56 таких долгих (и таких коротких!) лет, родив и воспитав дочь Клару и сына Вадима, дождавшись внуков…

 

               На выборе же мирной профессии сказались неизбывные воспоминания вчерашнего воина о разрушенных городах, о сожженных хатах и деревнях Белоруссии и Смоленщины. Василий не стал возвращаться в совхоз, в котором немного поработал до войны, а  устроился на работу в одно из строительных управлений треста «Краснодарсельстрой», освоил специальности крановщика и скре-периста. А через некоторое время получил от треста направление на учебу в саратовский нефтепромысловый техникум.

               Без троек закончив техникум по специальности «механик», Василий стал работать в строительных организациях трестов «Краснодарсельстрой», «Краснодаркрайстрой», «Приазоврисстрой». Став асом строительной техники, работал на должностях механика, главного механика ПМК, СМУ…

               Ненормированный рабочий день у инженерно-технических работников на стройке, отсутствие иной раз выходных не испугали бывшего разведчика. И пришлось вновь Василию Вертелю крепко поработать, как говорится, «за себя и за того парня».

               …Больше 30 лет он строил заводы и жилье в разных районах Краснодарского края. И теперь заслуженный кубанский строитель, почетный гражданин Славянска-на-Кубани В.В.Вертель по своему родному городу ходит, как по собственному музею под открытым небом: дворец культуры и кинотеатр «Кубань», все школы города, ремонтно-механический и завод «Дормаш», городок нефтяни-

ков… – просто не счесть городских объектов, построенных с его непосредственным участием.

 

               И в годы своей послевоенной работы, и после выхода на пенсию, да и сейчас, в весьма солидном возрасте, Василий Васильевич всегда в первых рядах ветеранского движения.

               Долгое время В.В.Вертель работал в Славянском горрайсовете ветеранов, был членом президиума, председателем районного Совета ветеранов…

               А в сентябре 1978г. в городах Ессентуки и Пятигорске, в которых были окончательно сформированы и обучены десантному мастерству бригады 3-го воздушно-десантного корпуса, состоялась первая встреча ветеранов корпуса. В мае 1942г. в составе всех трех бригад числилось более 12 тысяч десантников, прибыли на встречу или дали о себе знать меньше трехсот ветеранов.

               На встрече был избран совет ветеранов 3-го ВДК. Членами Совета от Краснодарского края стали В.В.Вертель (г.Славянск-на-Кубани) и Н.А.Подопригора (г.Краснодар).

 

 

В.В.Вертель, член Совета ветеранов

3-го воздушно-десантного корпуса

г.Славянск-на-Кубани.

               С 1978г. начался период встреч ветеранов в городах формирования корпуса, на местах былых сражений. Встречи эти состоялись в Ейске (1986г.), Темрюке (1980 и 1989г.), повторились в Ессентуках (1988г.).

               И, конечно, ветераны корпуса приняли участие во встречах, организованных Советами ветеранов 33-й гв.сд и 2-й гв.армии, в городах Новая Каховка, Севастополь (три встречи).

               Программы таких встреч предусматривали обязательное посещение предприятий, школ и беседы с трудовыми коллективами и учащимися, ответы на вопросы.

               Несколько встреч ветеранов было организовано в станице Советской (бывшая Чернышевская), там, где в июле 1942г. боями дивизии началась Сталинградская битва.

               На первой встрече в Советской в августе 1982г. состоялось открытие мемориальной стелы воинам 33-й гв.стр.дивизии.

               Ветеранов дивизии приехало более ста человек, многие со взрослыми уже сыновьями, внуками. Торжественный митинг собрал, казалось, половину станицы. Неповторимую атмосферу этого дня Василий Васильевич Вертель, участник тех первых сталинградских боев, помнит до сих пор.

               Ветераны сфотографировались у стелы, разделившись по полкам: 88-й, 84-й и 91-й.

               А через 15 лет, в сентябре 1997г. у той же стелы состоялась и последняя, совсем немногочисленная встреча ветеранов, о ней уже говорилось во вступлении.

               Увы, редеют ряды наших ветеранов. Но тема мужества и патриотизма, особенно актуальная сейчас в связи с явным желанием некоторых западных стран, даже бывших союзников СССР в войне с фашизмом, пересмотреть итоги Второй Мировой войны обязательно затрагивается Василием Васильевичем во встречах, хотя уже и не частых, с работниками различных предприятий Славянска, в беседах с подрастающим поколением.

               « - После таких бесед сам становишься моложе», - говорит Василий Васильевич, улыбаясь.

               « - Сейчас часто ругают нашу молодежь, упрекают в преклонении перед Западом. И песни у нее, мол, не такие. А я вспоминаю Афган и Чечню. Кто там воевал? Нас из запаса не призывали. А кто границы России стережет? Так что наша молодежь такая же, как и мы, патриоты.»

         

          Этой оптимистичной нотой и мы решили закончить рассказ об одном из добровольцев 1941-го с его воспоминаниями о нелегком пути от Сталинграда до Кенигсберга.

В дистанционном режиме с ветераном  Великой Отечественной войны В.В.Вертель работали: 
Николай и Алла Курченко, Анна Шевченко.  
г.Славянск-на-Кубани — г.Волгодонск,  
май 2018г. — апрель 2020г.